К сожалению, 90-летняя вдова Мейбл Лейшон, проживавшая на севере Уэльса, спастись не смогла. Печальная история. Подробности, однако, еще печальнее: убийца проник в дом, выбив стекло из двери черного хода, напал на бабулю в тот момент, когда она смотрела телевизор, и нанес ей 22 удара. Этим, впрочем, маньяк не ограничился. Распоров свежему трупу грудную клетку, он вырвал сердце, завернул его в газету и поместил в кастрюлю, которую поставил на серебряное блюдо. В ногах убитой он положил две перекрещенные кочерги. На момент обнаружения трупа тот был практически полностью обескровлен.

Само собой, следствие и судей волнует два вопроса. Первый: кто бы это мог быть? А второй: к чему такие сложности?

Все свидетельствует о том, что убийство было преднамеренным и тщательно продуманным актом. Обвиняется в вышеописанном безобразии 17-летний юноша, который, по словам обвинителя Роджера Томаса, увлекся идеями вампиризма и решил таким вот нетривиальным путем обеспечить себе бессмертие. Если верить обвинителю, на момент убийства парень знал о вампирах достаточно много, чтобы пройти инициацию и определиться в путях достижения вечной жизни. Что интересно, обвиняемый был арестован через месяц после того, как в полицию обратился немецкий студент, прибывший в Великобританию по обмену и заявивший о странном поведении своего соседа по комнате: дескать, тот принуждал его прокусить ему шею, чтобы тоже стать вампиром. Сей забавный сосед и есть тот самый вьюноша, которому инкриминируют зверское убийство старушки.

Логично при такой постановке вопроса задаться встречным: а сам-то немец кто таков, чтобы инициировать вампиров? Ибо, согласно канону, вампира может инициировать только вампир. Сие, как говорится, аксиома (ежели, конечно, не брать в расчет материализм, столь надоевший нашему сплошь цивилизованному обществу). Впрочем, этот вопрос в данном случае скорее академический и от него можно с легкостью абстрагироваться.

Интересно другое. Налицо убийство при отягчающих обстоятельствах (кем бы убийца ни оказался – нынешним обвиняемым или иным персонажем), хотя надругательство над трупом отягчающими обстоятельствами считается не везде и может статься, что в Англии подобные штуки ничью вину не отягчают. При этом доказательства факта вампиризма (обратите внимание, это очень важно) отсутствуют. Имеет место только обескровленный и расчлененный труп и обстановка с признаками отправления некоего мистического ритуала. Укусов на шее, судя по всему, нет (иначе о них сообщили бы немедля), имеются лишь порезы на ногах. При этом учитываем: пораженное вышеописанным образом тело в любом случае через некоторое время будет обескровлено. Внимание, вопрос: откуда возникла мысль о том, что нападавший – вампир?

Факт обращения немца в полицию и близкое расположение жилищ обвиняемого и убитой явными доказательствами не являются (в лучшем случае эти два обстоятельства могут быть расценены как косвенные доказательства). Процесс обвинением еще не выигран. Тем не менее, в СМИ пишут о "17-летнем вампире, убившем старушку" и имя его не называется только потому, что прокуратура по этическим соображениям не сочла нужным сообщать его журналистам.

Получается, вину человека еще не доказали, но говорят о нем уже как о преступнике. И где, спрашивается, хваленая презумпция невиновности? Или Европа (а мы вслед за ней) декларирует ее только на бумаге?

На парня "повесили" довольно много. И вампиризм (а кто его, кстати, знает, этого немца – может, он сам маньяк и решил соседа оговорить?), и сатанизм, и заодно уж шизофрению (это для полного комплекта, тут все ясно).

При этом через пару-другую недель (месяцев, лет) может обнаружиться, что нынешний обвиняемый тут вовсе ни при чем, а бабку убил, к примеру, мистер N из Норфолка, причем на спор и по пьяни. И тут возникает вопрос: будет ли реабилитирован тот, кому уже сейчас, несмотря на отсутствие явных доказательств убийства, вменяется в вину ритуальная "сатанюкская" деятельность с элементами кровососания? Будет ли ему выплачена какая-нибудь компенсация, или он будет вынужден общаться с нынешними знакомыми, лишь прилепив на лоб справку: "Не вампир по суду"? Вопрос риторический, разумеется. И ответа на него – не последует.

Что характерно, обвиняемый отрицает всё.